Здесь темно и тихо. Абсолютно. Всегда. Ни единого фотона света и ни единого колебания воздуха, вызывающего звуковые волны. И днём и ночью, зимой и летом здесь всё одним цветом – чёрным. Здесь почти никогда никто не ходит, потому что каждый раз может быть последним. Здесь случайных людей не бывает, а те, что попадают сюда, задерживаются ненадолго. Кажется, что здесь нечего делать: кругом – камни, камешки и просто земля. Для многих это – грязь, многим здесь холодно и сыро. Такие здесь не появляются. Такие нежатся на диванах и смотрят кино. Они ходят друг к другу в гости, чтобы пить вино и водку, и называют это удовольствием. Они ходят на дискотеки, курят и употребляют наркотики. Они влюбляются от скуки и расходятся от нечего делать. Их жизнь полна криков и ругани, мрака и ослепляющего света… Здесь же нет ссор, мата и попоек – всё это может стоить кому-нибудь жизни. Здесь всёго лишь тихо и темно… Почти всегда…
Луч света разрезал темноту. Он упал на снежинки инея на потолке, на небольшие соляные шарики на полу, на маленькие капли конденсата на стенах и, распавшись на сотни маленьких лучиков, разбежался по всем углам, до каких только смог добраться. Где-то он нащупал своими остриями летучую мышь и, больно кольнув по глазам, пробудил её ото сна. Та, недовольно взмахнув крыльями и переворачиваясь вверх головой уже на лету, унеслась по широкой галерее вперёд, туда, где девственные тишина и покой ещё не были нарушены.
В самом дальнем конце галереи показались люди, возможно, первые люди, ступавшие здесь. Их немного – всего семь человек: четыре парня и три девушки. У каждого каска на голове и на поясе самоспас, на каске фонарь, а в глазах – огонёк. Огонёк настоящих покорителей подземного мира. Тьма отступает перед этими людьми, прячась за камни и в щелях. Люди идут навстречу древнему и загадочному, мистическому и необычному, тому, что, возможно, кроме них никто никогда не увидит.
Спелеологи… Этот подземный мир – для них. Только им дозволено природой спуститься сюда, и только для них она открывает свои красоты и тайны.
Группа проходит и исчезает под сводом следующего грота, свет скрывается за поворотом, и тьма вновь возвращается в свои владения, стихают шаги – и снова наступает мёртвая, холодная тишина.
Ребята идут вперёд, и никто из них не знает, вернётся ли назад. Им неведом страх – их тянет вперёд неизвестное, они тоже умеют плакать – от щемящего чувства в сердце, когда видишь истинную красоту и умеешь ценить прекрасное. Они умеют по-настоящему любить, иначе невозможно было бы вынести тот тяжкий труд, выпавший на их долю. Они не умеют врать и притворяться, им это не нужно. Их манит сюда величественность гротов и объём галерей. Для них – настоящая красота здесь, под землёй, а не в театрах или музеях. Для всего этого они каждый миг рискуют остаться здесь навсегда – для них только это и есть настоящая жизнь.